Игорь Рабинер в Лос-Анджелесе зашёл в гости к Юре Мовсисяну и перед его отъездом на сборы побеседовал с лучшим снайпером чемпионата России.
[center]"КЛУБ НИКОГДА НЕ ПРОСИЛ МЕНЯ ИГРАТЬ НА УКОЛАХ"
[/center]
— Как ваше колено? – первым делом интересуюсь у Мовсисяна.
— Сделал операцию, затем прошёл очень хорошую реабилитацию. Почему в Лос-Анджелесе? Я знал хирурга, это известнейший врач с прекрасной репутацией, особенно как раз по коленям. Он работает, например, с футбольной сборной США, а также со спортсменами-олимпийцами. И я чувствовал себя чрезвычайно комфортно, когда шёл к нему на операцию.
— Уверены ли, что сможете начать весеннюю часть сезона с первого матча?
— Да, не сомневаюсь, что по состоянию здоровья буду к этому готов. А дальше всё уже будет зависеть от Валерия Карпина – захочет ли он видеть меня в составе. Выбор делает главный тренер. Но со своей стороны подойду к возобновлению сезона в полной боеготовности.
— Трудно ли было играть осенью, когда колено болело?
— Это страшно – играть через боль. Почти три месяца выходил на поле на болеутоляющих уколах. И больше этого никогда в жизни не сделаю. Играть с такой болью…
Иногда люди шутят, говорят мне, что с болью я играю лучше, потому что забивал практически в каждом из матчей, которые провёл на уколах. Но это плохая вещь, и очень рад, что она уже позади.
— Играть на уколах – это было ваше личное решение или о том попросил "Спартак"?
— Личное. Клуб никогда не просил меня об этом. Но я с большой страстью и неравнодушием отношусь к своему клубу и футболу вообще. И прекрасно осознавал: "Спартак" нуждается в том, чтобы я выходил на поле и делал своё дело. Поэтому и продолжал играть.
У меня не было ощущения, что я ОБЯЗАН играть, на меня никто ни в малейшей степени не давил и ничего по этому поводу не говорил. Я просто чувствовал, что нужен клубу и при этом могу выходить на поле.
— Помню, на кубковую игру с "Шинником" вы даже не поехали. Зато потом, едва восстановившись, забили и "Локомотиву", и "Зениту".
— Да, мне надо было взять паузу, я не мог играть дважды в неделю. Вообще, после каждого матча получал пару выходных, затем очень осторожно тренировался. А по полной программе, в общей группе работал только за один или два дня до матча.
— Не жалеете, что сыграли час с ЦСКА? Может, стоило уехать и прооперироваться раньше?
— Нет. Думаю, что все принятые решения, включая это, были правильными.
— За эти три месяца ни разу не посетила мысль, что можете усугубить травму?
— Нет. Ты всегда рискуешь, выходя на поле. Но я, решая сыграть, больше ни на секунду об этом не задумывался.
— Какие-то упражнения на разработку колена зимой делали или только отдыхали?
— Конечно, делал. Весь последний месяц у меня был комплекс упражнений, связанный с реабилитацией. К тому, чтобы сразу же включиться в полноценную предсезонную работу, подходил очень серьёзно.
— То есть сейчас вы сразу же готовы начать работу в общей группе?
— Скажу так: мне нужна ещё неделя, максимум другая, чтобы присоединиться ко всем. А потом должен быть в порядке.
— А всё ли в порядке с вашей пяткой, которая, будучи сломанной ещё в "Краснодаре", мучила вас всю весну?
— С этим никаких проблем.
[center]"ЖАЛЬ, ЧТО УШЁЛ МАКГИДИ, ЭТО ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ИГРОК"
[/center] — В российских школах в начале сентября ученики обязательно пишут сочинение на тему "Как я провёл лето". А как вы провели зимние футбольные каникулы, если не считать операции и восстановления?
— В основном – дома, с семьёй и друзьями. Два раза съездил в Лас-Вегас, но большую часть времени находился там, где мы с вами беседуем. Что может быть лучше, чем проводить отпуск с детьми, родителями, бабушкой, братьями?! В этом большом доме, который у нас уже почти два года, спокойно умещаются 12-13 человек! Вместе с детьми, разумеется.
— Во время сезона жена с детьми всё время с вами в Москве?
— Да, постоянно.
— Читал, вы проводили и мастер-класс в Глендэйле. Видимо, в армянской футбольной школе – вы ведь рассказывали мне, что это самый населённый выходцами из Армении район Лос-Анджелеса?
— У меня было два урока, и один из них действительно в Глендэйле. Но не в армянской футбольной школе, а в общенациональной. Другой – в Вестлейк Вилледж, примерно в часе отсюда, с участием 40-45 детей. Все подобные вещи организует мой старший брат. Как и различные благотворительные акции, которые тоже направлены на помощь детям.
— Поздравления с Новым годом от кого-то из партнёров по "Спартаку" получили? И сами звонили?
— Да, мне писали Глушаков, братья Комбаровы, общался с Чельстрёмом, Макгиди, естественно, Озбилизом. Со многими поддерживаем контакт.
— Кто для вас самые близкие люди в команде?
— Конечно, Араз. Очень близки с Глушаковым, с братьями. Да и вообще со всеми у меня отличные отношения.
— Слышали, что Макгиди уже в "Эвертоне"?
— Да. Жаль. Макгиди – фантастический футболист, и всегда хочется, чтобы он был в твоей команде, а не в какой-то другой. Но это футбол, и с такими поворотами надо мириться. Иногда клубу приходится принимать подобные решения.
— Об интересе к Чельстрёму со стороны турецких клубов тоже ходит много слухов.
— Читал это. Прекрасный парень, и хочется, чтобы он оставался моим одноклубником. Посмотрим…
— Те же самые слухи чуть ли не в "Вольфсбург" вас отправляют. Даже ваш агент заявил о том, что вами интересуется целый ряд немецких и английских клубов.
— Интерес больших клубов, конечно, приятен. Но я люблю "Спартак", мне нравится сейчас выступать в нём. Очень хочу выиграть чемпионат вместе с ним и вообще не думаю о том, чтобы куда-либо перейти. У меня нет таких планов. Хочу всех заверить: очень желаю играть именно в "Спартаке"! А природа интереса разных клубов понятна: я забиваю голы.
— До какого времени у вас не будет планов куда-либо переходить?
— Мой контракт заключён на три с половиной года. Я – в "Спартаке", и, повторяю, чувствую себя в нём очень хорошо. А дальше – жизнь покажет.
— Но как быть, если последует предложение от клуба, за отказ от перехода в который вы будете проклинать себя всю жизнь?
— В этом случае мы сядем с руководством "Спартака" и будем решать. Но сейчас не хочу думать ни о каких других клубах, чьём-либо интересе и т.д. Думаю только том, чтобы быть здоровым и пройти полноценную предсезонную подготовку со "Спартаком".
— Можете представить себе, что отыграете за "Спартак", допустим, 10 лет?
— А почему нет? Это большой клуб!
— Правда, что ещё до перехода Генриха Мхитаряна в Дортмунд уговаривали его присоединиться к вам в "Спартаке"?
— Конечно, я очень хотел этого, когда он ещё был в "Шахтёре". Но он очень хотел играть в Европе, и его переход в "Спартак", как и в любой другой российский клуб, был абсолютно нереален.
— Недавно один из акционеров "Спартака" Джеван Челоянц говорил, что хотел видеть Мхитаряна в клубе. Кстати, есть ли доля истины в слухах, будто Челоянц приобрёл вас с Озбилизом в "Спартак" на свои личные деньги?
— Очень в этом сомневаюсь. Думаю, что меня купил "Спартак", а не Челоянц.
— У обоих ваших российских клубов, бывшего и нынешнего – частные владельцы, которые очень многое делают для своих команд. А есть ли разница между Сергеем Галицким и Леонидом Федуном?
— Галицкий чаще появляется в команде, приходит даже на тренировки. Он всё время хочет сам наблюдать и знать, что происходит в команде. Федуна игроки видят реже. Но он приходил в раздевалку после "Зенита", поздравил с победой всех игроков, в том числе и меня.
[center]"ТАКИХ БОЛЕЛЬЩИКОВ, КАК У "СПАРТАКА", В МИРЕ ОЧЕНЬ МАЛО"
[/center]
— Когда вы приезжаете сюда каждую зиму, родные замечают какие-то изменения в вас? Обрусели ли, например, начали ли мыслить как-то иначе, чем прежде?
— Думаю, какие-то небольшие изменения есть, но в основном остаюсь таким, как был. Уж как человек-то я точно прежний – такой же, как пять или семь лет назад. Русские словечки – да, вставляю в свою речь куда чаще, чем раньше. Но не более.
— Притом что в момент приезда в Россию вы по-русски не говорили вообще, сейчас общаетесь, пусть и не для печати, абсолютно свободно.
— Не сказал бы, что освоил язык в совершенстве, но и понимаю, и говорю намного лучше, чем раньше. Когда нужно что-то сказать, уже не растеряюсь ни в какой ситуации. И это хорошо.
— Армяне из России сильно отличаются от армян из США?
— Очень. Но в чём состоит эта разница, расшифровывать не буду, потому что в этом случае некоторые люди на меня обидятся (улыбается).
— Некоторые люди из Штатов или из России?
— Вот этого-то я вам и не скажу! (Смеётся.)
— Что хорошего и плохого вы обнаружили в чемпионате России?
— Хорошее – уровень игроков и команд. И острейшую конкуренцию за золото в этом сезоне сразу между несколькими командами. Плохое – некоторые ситуации, связанные с обстановкой на трибунах. Вроде той, что случилась в Ярославле.
С другой стороны, болельщики "Спартака" — это что-то изумительное, невероятное. Я поиграл в разных странах и могу вам однозначно сказать, что таких поклонников в мире можно встретить очень редко. Это лучшие болельщики из всех команд, где когда-либо играл.
[center]"ЧТОБЫ ВО МНЕ СТАЛА ТЕЧЬ СПАРТАКОВСКАЯ КРОВЬ, ТРЕБУЕТСЯ ЕЩЁ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ"
[/center]
— Много лет назад основатель этого клуба Николай Старостин сказал Никите Симоняну: "Если разрезать тебя пополам, то одна половина будет красной, а другая – белой". Признайтесь честно: можете сказать о себе то же самое?
— Солгу, если скажу о себе то же прямо сейчас. Чтобы во мне стала течь спартаковская кровь, требуется ещё немного времени. Может быть, для этого нам нужно завоевать какой-то трофей.
— О чём сейчас мечтаете?
— Моя мечта на 2014 год – безусловно, выиграть чемпионат России со "Спартаком" и выйти в следующий розыгрыш Лиги чемпионов. И, конечно, быть здоровым.